ПЕТР

Петр (Ладыгин), схиепископ. Фотография. 1928 г.

Петр (Ладыгин), схиепископ. Фотография. 1928 г.

В сент. 1892 г. закончил военную службу, отказавшись от предложения поступить в юнкерскую школу и стать офицером, решил посвятить свою жизнь Богу. В дек. того же года поступил на Ижевский оружейный завод, а уже летом 1893 г., заработав необходимые средства, отправился в паломничество на Афон, затем в Афины, Смирну (ныне Измир) и на Св. землю. 9 янв. 1894 г. поступил в рус. Свято-Андреевский общежительный скит на Афоне; с 1 июня того же года, после испытательного срока, стал числиться послушником обители. Был писарем, работал в свечной мастерской, состоял помощником счетовода в казначействе скита, позже исполнял послушание «по строительной части», кроме того, был т. н. будильником братии, пономарем, в праздники помогал в алтаре. Великим постом 1896 г. настоятелем Андреевского скита архим. Иосифом (Беляевым) пострижен в рясофор с именем Пигасий, 27 марта 1899 г.- в мантию с именем Питирим. 14 мая 1900 г. греч. архиереем был рукоположен во диакона и вскоре направлен на подворье Свято-Андреевского скита в С.-Петербург, где служил как иеродиакон и казначей. В 1902 г. вернулся на Афон. 25 сент. 1904 г. был рукоположен во иерея. До кон. 1911 г. он нес послушание эконома скита, также являлся помощником настоятеля по строительным работам. Под рук. иером. Питирима в 1907 г. в обители была расширена усыпальница, построены кельи на 26 чел. для пожилых монахов, в 1909-1911 гг.- корпус для странников и храм во имя Самсона Странноприимника. В 1910 г. иером. Питирим был приглашен в скит Фиваида строить собор (строительство закончилось позже, уже без него). Его заслугой было проведение в обители водопровода, для чего на горе выше обители построили новую цистерну-резервуар (тогда как ранее вода была только в нижнем дворе), из этого резервуара был проведен водопровод на верхние этажи.

В нояб. 1911 г. назначен настоятелем Одесского подворья афонского Андреевского скита и доверенным от скита по управлению обителями, капиталами и имуществами в Одессе: руководил изданием Свято-Андреевского скита ж. «Наставления и утешения святой веры христианской». 2 июня 1913 г. Херсонский и Одесский архиеп. Назарий (Кириллов) наградил его набедренником. Во время происшедших на Афоне в 1912-1913 гг. беспорядков (см. Имяславие) иером. Питирим резко негативно относился к деятельности «имяславцев». Он воспрепятствовал их незаконным действиям в Одессе и отказался передавать в захваченный «имяславцами» скит продукты и деньги. Узнав о намерении церковных властей оставить Свято-Андреевский скит за «имяславцами», а остальных монахов из этой обители перевести в афонский Свято-Ильинский скит и Пантелеимоновский мон-рь, иером. Питирим 14 мая 1913 г. приехал в С.-Петербург и в личных беседах сумел убедить членов Синода в необходимости послать на Афон специальную комиссию для «усмирения монашеского бунта». Содействовал работе комиссии в мон-рях Афона, затем занимался приемом в Одессе иноков-«имяславцев», вывезенных в Россию, причем 26 чел. из руководителей беспорядков оставались на Андреевском подворье до суда. Иером. Питирима вызывали в Москву для ознакомления с материалами дела и предоставления дополнительных сведений об афонских событиях. Для разъяснения по поводу нестроений в афонских мон-рях и восстановления в России доброго имени Свято-Андреевского скита настоятели Одесского и С.-Петербургского подворий скита иеромонахи Питирим (Ладыгин) и Макарий (Реутов) получили 30 янв. 1914 г. Высочайшую аудиенцию. В Царскосельском дворце в присутствии обер-прокурора Синода В. К. Саблера они были представлены имп. мч. Николаю II Александровичу. Весной того же года иером. Питирим был вновь вызван в С.-Петербург и в Гос. думе вступил в дискуссии по вопросу о судьбе вывезенных с Афона иноков.

После начала первой мировой войны основал в Одессе на своем подворье лазарет для раненых воинов, в к-ром стал заведующим. Лазарету было присвоено имя наследника цесаревича мч. Алексия Николаевича. В действующую армию на средства подворья были отправлены 2 млн брошюр и листков религиозно-нравственного содержания, а также мн. тысячи экз. Евангелий, священных изображений, крестиков. За свои труды иером. Питирим был награжден в 1915 г. наперсным крестом от Синода, в мае 1916 г.- орденом св. Анны 3-й степени, в нояб. 1916 г.- орденом св. Анны 2-й степени. С дек. 1916 г. и до нач. 1918 г. иером. Питирим по предписанию Синода управлял также и владениями афонского Зографского болг. мон-ря в Кишинёвском у. Бессарабской губ.: Киприановским Успенским заштатным муж. мон-рем и Кондрицким Николаевским скитом при нем, поскольку руководившие ими ранее болг. монахи с Афона были по случаю вступления Болгарии в войну с Россией удалены в Рязанскую губ. и в обителях остались лишь местные иноки.

В нояб. 1917 г. иером. Питирим участвовал в Москве в торжественном богослужении в храме Христа Спасителя в связи с выборами патриарха, 21 нояб.- в интронизации патриарха Московского и всея России свт. Тихона (Беллавина). Как впосл. вспоминал П.: «Вечером 30 ноября я поехал к Патриарху Тихону преподнести ему икону Ап[остола] Андрея Первозванного и поздравить его с принятием великого сана, чтобы святой Апостол Андрей помог ему нести это великое и тяжелое послушание. Меня Патриарх принял очень ласково, любезно, принял икону и поблагодарить велел обитель. Во время беседы с Патриархом приехали новопоставленные Митрополиты Агафангел [Преображенский] и Кирилл [Смирнов], и здесь я познакомился с ними и с этого дня всегда имел с ними переписку». 3 июля 1918 г. иером. Питирим получил от патриарха Тихона поручение выехать в К-поль и вручить патриарху К-польскому Герману V (Кавакопулосу) известительную грамоту об избрании предстоятеля Русской Православной Церкви. Для выезда из страны в условиях военного времени понадобилось разрешение В. И. Ленина. Иером. Питирим добился встречи с главой Советского гос-ва. Ленин расспросил его о положении дел на Украине и распорядился выдать необходимые документы. В К-поль иером. Питирим прибыл лишь в окт. 1918 г. с посольством правительства т. н. Украинской державы гетмана П. П. Скоропадского. Иером. Питирим был принят К-польским патриархом Германом незадолго до ухода того на покой, получил от него (или от патриаршего местоблюстителя митр. Дорофея (Маммелиса)) грамоту о признании избранного Собором патриарха Московского и всея России и известил о том патриарха Тихона.

В К-поле иером. Питириму пришлось задержаться на неск. месяцев. 30 окт. 1918 г. Османская империя капитулировала перед странами Антанты. Благодаря активной деятельности иером. Питирима удалось после решения тур. правительства от 16 нояб. 1918 г. возвратить изъятые во время войны афонские подворья (Пантелеимоновское и Андреевское) в К-поле рус. афонским обителям, при этом были составлены акты, по к-рым тур. власти обещали вернуть и разграбленное имущество. Стараниями иером. Питирима, официально являвшегося представителем международного Красного Креста, в помещениях подворий временно разместились до возвращения на родину неск. тысяч бывш. российских военнопленных. Когда возникли трудности с их проживанием из-за недостатка средств и отсутствия персонала, иером. Питирим получил у тур. властей разрешение привезти с Афона монахов, чтобы они смогли оказать помощь рус. солдатам. В нач. янв. 1919 г. он в последний раз побывал на Афоне. Братия Свято-Андреевского скита уговаривала его остаться и больше не возвращаться в Россию. Но как позднее П. писал в автобиографии, «на мне были ответственные дела - подворья в Константинополе и главное поручение от Святейшего Патриарха». Передав к-польские подворья и попечение о военнопленных представителям афонских монастырей, в сер. февр. 1919 г. иером. Питирим прибыл в Одессу, затем отправился в Москву, доставив грамоту К-польского патриарха лично патриарху Тихону. По благословению патриарха настоятель Донского мон-ря архиеп. бывш. Херсонский и Одесский Назарий (Кириллов; впосл. митрополит) возвел иером. Питирима в сан архимандрита.

Через нек-рое время архим. Питирим вернулся в Одессу. К 1920 г. все имущество афонских обителей в России было национализировано, однако храмы подворий оставались действующими. На одесском Андреевском подворье проживавшие там 60 насельников практически не имели средств к существованию, и тогда архим. Питирим добился выделения земли в 50 верстах от Одессы, у села Кузьменко, близ станции Еремеевка, для монашеской «Курто-Андреевской артели по совместной обработке земли», что серьезно облегчило существование подворья.

Летом 1922 г. архим. Питирим решительно выступил против обновленчества. В авг. того же года, получив послание патриаршего заместителя митр. священноисп. Агафангела (Преображенского), предупреждавшего от общения с обновленческим Высшим церковным управлением (ВЦУ), немедленно обнародовал это послание и прекратил поминовение признавшего обновленцев управляющего Одесской и Херсонской епархией Тираспольского еп. Алексия (Баженова). За противодействие обновленцам архим. Питирим 25 окт. 1922 г. был арестован ГПУ, но через 17 дней освобожден, т. к. смог сослаться, как рукоположенный греч. архиереем, на свое каноническое подчинение К-польскому патриарху. Обновленческий «епархиальный съезд» 7 нояб. 1922 г. принял решение о закрытии Андреевского подворья и передаче его Одесско-Херсонскому «епархиальному управлению» и о высылке из Одессы всех афонских монахов, «т. к. они зараза для мира». Однако храм Андреевского подворья продолжал действовать, он остался единственным в Одессе, сохранившим верность патриарху Тихону, и потому его активно посещали верующие. Великим постом на Андреевское подворье каждый день приходило до 3 тыс. чел. В марте 1923 г. перешедшие в обновленчество митр. Евдоким (Мещерский), викарный Балтский еп. Герасим (Строганов) и Подольский архиеп. Пимен (Пегов) безуспешно пытались уговорить архим. Питирима признать ВЦУ. В ночь на 1 апр. 1923 г., после всенощной в Вербное воскресенье, сотрудники ОГПУ запечатали двери храма Андреевского подворья. На следующее утро все улицы были заполнены верующими, отказывавшимися идти молиться в обновленческие храмы, и лишь конной милиции удалось рассеять народ. 5 апр., в Страстной четверг, монахи были изгнаны с подворья. Вскоре архим. Питирим был выслан из Одессы, он поселился с оставшейся братией на своем монастырском хуторе близ ст. Еремеевка.

В 1924 г. по благословению патриарха Тихона архим. Питирим совершил в Одессе чин покаяния и присоединения к правосл. Церкви 37 священников, ранее примыкавших к обновленцам. Вскоре архим. Питирим был выслан властями за пределы Украинской ССР под подписку о прикреплении к буд. месту жительства - г. Глазову, к-рый он выбрал сам. В окт. 1924 г., направляясь к месту высылки, архим Питирим побывал в Москве у патриарха Тихона, к-рый хотел посвятить его во епископа, но отложил хиротонию до возвращения его из Глазова. В марте 1925 г. по приглашению родных архим. Питирим приехал в с. Троицко-Сафроновское (ныне не существует; территория совр. Архангельского р-на Башкирии). Нек-рое время с разрешения временно управляющего Уфимской епархией Давлекановского еп. Иоанна (Пояркова) служил в местном храме, но вскоре отделился от еп. Иоанна и присоединился к сторонникам еп. Андрея (Ухтомского). Находившийся в ссылке в Ср. Азии еп. Андрей с нояб. 1922 г. сохранял статус соборно избранного временно управляющего Уфимской епархией и до кон. 1924 г. поминался за богослужениями после имени находившегося в заключении, затем в ссылке Уфимского еп. Бориса (Шипулина). Между тем с осени 1924 г. еп. Иоанн пошел на серьезные уступки советским властям: издал по требованию ОГПУ декларацию о полной лояльности к советской власти, о решительной борьбе с «церковной контрреволюцией» и о готовности к объединению с обновленцами без требования их покаяния, организовал получивший от властей легальный статус Уфимский епархиальный совет с участием непокаявшихся обновленцев. Еп. Андрей расценил действия еп. Иоанна как подчинение богоборческой власти и определил его политику как «полуобновленчество». К весне 1925 г. неск. тысяч верующих Уфимской епархии прекратили посещение храмов, где служили священники, подчинявшиеся еп. Иоанну. После кончины патриарха Тихона († 7 апр. 1925) еп. Андрей сообщил своим сторонникам, что готов рукоположить для них епископов. Свои действия он обосновывал теми же документами высшей церковной власти, к-рые позволили в 1922 г. объявить автокефалию Уфимской епархии и совершить в ней ряд епископских хиротоний, впосл. признанных свт. Тихоном. В мае 1925 г. архим. Питирим (Ладыгин) через жребий был избран собранием представителей «андреевских» общин кандидатом во епископа и вместе с 2 др. кандидатами - архим. Антонием (Миловидовым) и иером. Руфином (Бреховым) выехал в г. Теджен Туркменской ССР, где 21 июня был рукоположен во епископа Нижегородской слободы града Уфы пребывавшими там ссыльными епископами Андреем (Ухтомским) и Нижнетагильским Львом (Черепановым).

Как принадлежавший к «андреевской» группе, еп. Питирим не признал Крутицкого митр. сщмч. Петра (Полянского) местоблюстителем Патриаршего престола. Тем не менее имя епископа Нижегородской слободы Питирима значилось в подписанных митр. Петром офиц. списках иерархии Российской Церкви на 1926 г. (составлены в дек. 1925). Впосл. еп. Питирим не признал и прав на управление Русской Православной Церковью заместителя патриаршего местоблюстителя Нижегородского митр. Сергия (Страгородского; впосл. патриарх Московский и всея Руси). 16 марта 1926 г., незадолго до возвращения еп. Андрея из ссылки, еп. Иоанн (Поярков) созвал в Уфе епископское совещание с участием епископов Аскинского Серафима (Афанасьева), Байкинского Вениамина (Фролова) и Златоустовского Николая (Ипатова). Совещание признало неканоничными все хиротонии, совершённые еп. Андреем после смерти патриарха Тихона для Уфимской и Златоустовской епархий, постановило пресекать деятельность рукоположенных им лиц и запретило их в священнослужении. Еп. Питирим данное запрещение не признал. С февр. 1926 г. он проживал близ Уфы в с. Четверто-Петровское (ныне дер. Петровское Иглинского р-на Башкирии), служил в сельской Петропавловской ц., а также в принадлежавшем «андреевцам» Крестовоздвиженском храме в Уфе. Фактически до возвращения в Уфу из ссылки в апр. 1926 г. еп. Андрея (Ухтомского) еп. Питирим окормлял все общины, отказавшиеся признавать еп. Иоанна (Пояркова). За богослужениями в этих общинах «до будущего Поместного Собора» поминали имя Ярославского митр. Агафангела (Преображенского), считавшегося «андреевцами» законным патриаршим местоблюстителем. В дек. 1926 - янв. 1927 г. еп. Питирим совершил поездку в Ярославль к митр. Агафангелу. На вопрос о том, кого следует поминать за богослужением, митр. Агафангел, по словам еп. Питирима, сказал, что «он свои полномочия слагает и передает их митрополитам Кириллу [Смирнову] и Петру Крутицкому».

В янв. 1927 г. еп. Питирим был арестован по обвинению в устроении в с. Четверто-Петровское нелегального мон-ря; вскоре его освободили. В авг. того же года он вновь был арестован в одном из селений за непредоставление документа сельсовету о разрешении служить литургию и за «контрреволюционную проповедь». Доставлен в Башкирский облотдел ОГПУ. Через двое суток отпущен под подписку о невыезде из Уфы с разрешением жить при Крестовоздвиженской ц. Через 3 недели подписку аннулировали и разрешили свободное проживание. Еп. Питирим не участвовал в съезде представителей «андреевских» общин в Уфе 16-19 окт. 1927 г., провозгласившем самоуправляющуюся («автокефальную») Уфимско-Уральскую епархию, но прислал съезду свое приветствие и благословение, а позже принял участие в укреплении «андреевской» иерархии. В то же время тяжелые переживания по поводу новых разделений в Русской Церкви привели его к решению принять схиму. По благословению еп. Андрея 20 янв. 1928 г. вместе с Саткинским еп. Руфином (Бреховым) в Петропавловской ц. с. Четверто-Петровского еп. Питирим совершил хиротонию иером. Иова (Афанасьева) во епископа Нижегородской слободы града Уфы; затем Питирим принял от новопоставленного еп. Иова постриг в схиму с именем Петр. 21 янв. П., епископы Руфин и Иов совершили хиротонию архим. Вениамина (Троицкого) во епископа Бирского. Вскоре П. переехал в выстроенную для него келью в дер. Вознесенка в 6 км от Четверто-Петровского. Здесь он жил и молился, никуда не выходил и не выезжал; лишь в праздники бывал в Четверто-Петровском и иногда служил. После кончины митр. Агафангела П. поминал за литургией митрополитов Кирилла (Смирнова) и Петра (Полянского). П. принимал десятки паломников, ищущих духовного утешения и совета, врачевал больных, отчитывал бесноватых. За неполные 2 года архипастырского служения П. открыл 2 нелегальных молитвенных дома, рукоположил ок. 15 священников.

24 дек. 1928 г. был арестован вместе с 8 священниками и мирянами по обвинению «в совершении обманных действий с целью возбуждения суеверия в массах», в распространении нелегальной лит-ры, «разжигании религиозной вражды». 20-23 апреля 1929 г. в Уфе был организован показательный судебный процесс над П. и др. обвиняемыми. П. был приговорен к лишению свободы на 2 года с последующей высылкой за пределы Башкирии сроком на 5 лет. В апр. 1930 г. был освобожден досрочно из тюрьмы в Уфе и сослан в Северный край. 17 июня прибыл по этапу в Архангельск. По жалобе в Верховный суд о том, что он находится в ссылке, тогда как по приговору должен был лишь быть выслан из Башкирии, П. было предоставлено право свободного выбора места жительства, но с запретом на проживание в Башкирии и 5 крупных городах страны.

С кон. июля 1930 г. проживал в пос. Аша (с 1933 город) Миньярского р-на Уральской (ныне Челябинской) обл. Поселился за поселком на пчельнике, где работал в качестве сторожа. В доме обустроил тайную молельню («пещерную» церковь) в подвальном помещении с замаскированным входом через чулан. 20 янв. 1931 г. был вновь арестован и отправлен в тюрьму в Челябинск. Обвинялся в создании в Аше «нелегальной церковной ячейки», а также в попытке «насаждения» подобных «ячеек» в ряде близлежащих населенных пунктов (Симский завод, Миньярский завод). 2 окт. 1931 г. Особым совещанием при Коллегии ОГПУ П. был приговорен за «организованную антисоветскую деятельность» к 3 годам тюремного заключения. Находился в заключении в одиночной камере в Свердловске, затем полтора месяца в Бутырской тюрьме и 2 года в Ярославском политизоляторе. По окончании в 1934 г. срока заключения выехал в родное с. Б. Селег, в сент. 1935 г. вернулся в Уфу. Был официально зарегистрирован властями как клирик Крестовоздвиженской ц.- кафедральной для «андреевцев». Служил вместе с еп. Руфином (Бреховым), с 1932 г. являвшимся главой «андреевской» Уфимско-Челябинской автокефальной епархии. В письме епископу РПЦЗ Гавриилу (Чепуру) от 12 нояб. 1935 г. П. иносказательно сообщал: «…в декабре 1928 г. заболел неопределенной болезнью, болел до 1934 г., не думал быть живым, но Господь судил еще жить. В январе 1934 г. я выздоровел и возвратился в Уфу; теперь живу на покое при моей кафедре, в праздники служу раннюю, здесь наши верующие и правящий епископ Руфин, митр[ополита] Сергия не признают, у нас автокефалия, до собора мы признаем и подчиняемся м[итрополиту] Петру Крутицкому» (Вестн. РХД. 1987. № 2(150). С. 249-250).

В 1936 г. верующим стало известно о тесных контактах епископа Руфина с НКВД. Попытка отстранить его от управления автокефальной епархией не удалась, организаторы и участники происшедших в Крестовоздвиженской ц. волнений были арестованы и осуждены. 13 июля 1936 г. Уфимский центральный совет автокефальных общин, возглавляемый еп. Руфином, ходатайствовал перед ЦИК Башкирской АССР «снять с учета служителя культа Ладыгина Потапия Трофимовича Крестовоздвиженской церкви г. Уфы». Спасаясь от ареста, старец-схиепископ тайно выехал из Уфы. В июле 1936 г. П. проживал в Ижевске у знакомого ему по Афону игум. Иакова (Башкова), доложившего об этом Ижевскому еп. Павлу (Чистякову). Ок. 20 июля еп. Павел прибыл в Москву и передал в Управление делами Московской Патриархии датированное 16 июля 1936 г. обращение П. с краткими сведениями о себе и с запросом о своем каноническом статусе. Обращение П. вместе с докладными записками от еп. Павла и игум. Иакова были рассмотрены митр. Сергием (Страгородским), который предписал Ижевскому архиерею и духовенству воздерживаться от общения с П., чтобы не способствовать «распространению андреевщины». Еп. Павлу было поручено разъяснить П., что он, как принадлежащий к андреевскому течению, не может состоять в числе канонических архиереев, при этом Московская Патриархия всегда готова принять его в общение при условии принесения покаяния (Архив Московской Патриархии. Ф. 1. Оп. 4. Д. 626. Л. 16, 18, 22, 23). При этом митр. Сергий дал указания уточнить обстоятельства епископской хиротонии П., очевидно, допуская ее каноничность по аналогии с др. архиереями, хиротонисанными еп. Андреем. Согласно рапорту игум. Иакова от 4 авг. 1936 г., 24 июля, вскоре после возвращения из Москвы еп. Павла, П. отбыл из Ижевска для принесения покаяния митр. Сергию (Там же. Л. 25), однако воссоединения схиепископа с Московской Патриархией не последовало. Около года он скитался по разным «андреевским» приходам на территории Башкирии, в 1937 г. проживал в Глазове. В кон. 1937 г. выехал в Калугу, в апр. 1939 г. уехал в г. Лысков Горьковской обл., в июне 1940 г. переселился в пос. Юрюзань Челябинской обл. С июля 1940 г. проживал в г. Белорецк Башкирской АССР, где купил дом и к сент. обустроил тайную домашнюю церковь в подпольном помещении. Совершал регулярные богослужения. Жил на пожертвования своих духовных чад. Продолжал совершать тайные хиротонии священнослужителей и монашеские постриги, гл. обр. для «андреевских» общин в Башкирии и на Урале. В окормляемых им общинах в 40-х гг. ХХ в. продолжали поминать казненных еще в 1937 г. митрополитов Петра (Полянского) и Кирилла (Смирнова). 5 дек. 1945 г. П. был арестован в Белорецке вместе с группой верующих. Проходил по делу как руководитель «антисоветского церковного подполья Истинно Православной Церкви». С 8 дек. находился в больнице, где продолжались допросы. Заявил следователям, что не признаёт ни патриарха Сергия, ни патриарха Алексия I. В ходе следствия были выявлены связи П. с окормляемыми им «андреевскими» общинами в Белорецке, общиной в г. Аша Челябинской обл., возглавляемой иером. Михаилом (Панченко), к-рый служил также в Уфе и с. Александровка Белорецкого р-на БАССР, с общиной в г. Бердяуш Челябинской обл., группой в г. Давлеканово Башкирской АССР, а также связи с общинами в Верхнеуральске, Магнитогорске, Тбилиси.

26 марта 1946 г. в связи с престарелым возрастом и болезненным состоянием материалы в отношении П. были выделены в особое производство. Следствие в отношении него было прекращено до выздоровления и выхода из больницы. 12 мая 1946 г. П. был затребован в Уфу в Верховный суд Башкирской АССР в качестве свидетеля на закрытом процессе над членами ИПЦ. Однако главный врач Белорецкой больницы сообщил, что П. болен и «в данное время по состоянию здоровья передвигаться не может». Суд проходил в Уфе в закрытом режиме 10-17 мая 1946 г. без участия П. 30 авг. 1946 г. дело в отношении него было прекращено «в силу преклонного возраста и вызванной в связи с этим болезнью». П. выехал в Глазов. Имеющиеся в лит-ре сведения о пребывании П. в Ср. Азии в ссылке или в устроенных там тайных скитах не находят подтверждения, как и упоминания о его пребывании в затворе близ с. Бараково под Оренбургом. Недостаточно достоверны и указания о том, что в 1949-1951 гг. П. скрывался в Белоруссии и на Кубани.

По свидетельству знавших его, П. был творцом Иисусовой молитвы, имел дар слез и прозорливости. Спал 3 часа в сутки, сидя в кресле, а ложился в постель только во время болезни. Жил в затворе, по строгому афонскому уставу. В его правило входили 1350 поклонов поясных и 135 земных. К концу жизни П. ослеп. Диктовал воспоминания ухаживавшим за ним женщинам. Окончил жизнь глубоким старцем. Точно знал день своей смерти, умер, сидя в кресле с поднятыми руками и благословляющим перстом, пытаясь перекрестить своего духовного сына, приехавшего издалека, чтобы его отпеть. Завещал похоронить себя без гроба по афонскому уставу. Погребен на городском кладбище Глазова. Могила сохранилась. На железном кресте надпись: «Здесь похоронен раб Божий Петр». П. считается последним признанным архиереем в Катакомбном движении.